Неточные совпадения
Долго еще находился Гриша в этом положении религиозного восторга и импровизировал
молитвы. То твердил он несколько раз сряду: «Господи помилуй», но каждый раз с новой силой и выражением; то говорил он: «Прости мя, господи, научи мя, что
творить… научи мя, что творити, господи!» — с таким выражением, как будто ожидал сейчас же ответа на свои слова; то слышны были одни жалобные рыдания… Он приподнялся на колени, сложил руки на груди и замолк.
Разве только
молитву приучайся
творить ежедневно и неуклонно.
Вот и передняя, потом большая комната с какими-то столами посредине, а вот и сама Надя, вся в черном, бледная, со строгим взглядом… Она узнала отца и с радостным криком повисла у него на шее. Наступила долгая пауза, мучительно счастливая для всех действующих лиц, Нагибин потихоньку плакал в холодных сенях,
творя про себя
молитву и торопливо вытирая бумажным платком катившиеся по лицу слезы.
Старушка, бабушка моя,
На креслах опершись, стояла,
Молитву шепотом
творя,
И четки всё перебирала;
В дверях знакомая семья
Дворовых лиц мольбе внимала,
И в землю кланялись они,
Прося у бога долги дни.
Дальше скитники ехали молча и только переглядывались и шептали
молитвы, когда на раскатах разносило некованные сани. Они еще вывалились раз пять, но ничего не говорили, а только опасливо озирались по сторонам. В одном месте Анфим больно зашиб руку и только улыбнулся. Ох, не любит антихрист, когда обличают его лестные кознования. Вон как ударил, и прямо по руке, которая
творит крестное знамение. На, чувствуй, старец Анфим!
— Святыми бывают после смерти, когда чудеса явятся, а живых подвижников видывала… Удостоилась видеть схимника Паисия, который спасался на горе Нудихе. Я тогда в скитах жила… Ну, в лесу его и встретила: прошел от меня этак будет как через улицу. Борода уж не седая, а совсем желтая, глаза опущены, — идет и
молитву творит. Потом уж он в затвор сел и не показывался никому до самой смерти… Как я его увидела, так со страху чуть не умерла.
— Укрепись, матушка, — уговаривала ее Таисья. —
Твори про себя
молитву, она и облегчит.
А в бурные осенние ночи, когда гиганты-тополи качались и гудели от налетавшего из-за прудов ветра, ужас разливался от старого зáмка и царил над всем городом. «Ой-вей-мир!» — пугливо произносили евреи; богобоязненные старые мещанки крестились, и даже наш ближайший сосед, кузнец, отрицавший самое существование бесовской силы, выходя в эти часы на свой дворик,
творил крестное знамение и шептал про себя
молитву об упокоении усопших.
Стала я с тех пор на
молитве,
творя земной поклон, каждый раз землю целовать, сама целую и плачу.
Молитвенное стояние сократил; слова
молитвы произносил безучастно, не вникая в их смысл; крестные знамения и воздеяния рук
творил машинально, неотчетливо.
Вот мы — мы настоящим манером молимся! встанем перед образом, крестное знамение
творим, и ежели наша
молитва угодна Богу, то он подает нам за нее!
В продолжение этой минутной суматохи земский не смел пошевелиться и, считая все это дьявольским наваждением,
творил про себя, заикаясь от страха,
молитву. Когда ж, по знаку запорожца, двое казаков принялись вязать ему руки, он не вытерпел и закричал, как сумасшедший...
Несчастливцев. Молчи, таблица умножения! Корнелий Непот! Пифагоровы штаны! Ты выменяй образ моего ангела и молись утром и вечером, чтобы нам не встретиться. А если где завидишь меня, так беги без оглядки,
творя обеты и
молитвы!
— Глядь-ка, барин!.. — закричал ямщик, — глядь! вон и огонек в окне показался — свят, свят!.. Ух, батюшки!.. Ажно мороз по коже подирает!.. Куда это нелегкая его понесла? — продолжал он, глядя вслед за уходящим Рославлевым. — Ну, несдобровать ему!.. Экой угар, подумаешь!.. И
молитвы не
творит!..
— Вот дураки-то! — говорил он. — Они за лошадь, а я преподобному Прокопию
молитву творю… Прямо дураки!.. Где же им супротив нашего заступника устоять, Охонюшка?
— Что у тебя в сундуке? — в последнее приступили к ней разбойники, мешая ей
творить ее
молитвы.
В раме синего леса светло улыбается озеро, тает красное солнце, утопая в лесу, вёсел медный гул колоколов. А вокруг — скорбные лица, тихий и печальный шёпот
молитвы, отуманенные слезами глаза, и мелькают руки,
творя крестное знамение.
И этому всё я виною! Страшно
Ума лишиться. Легче умереть.
На мертвеца глядим мы с уваженьем,
Творим о нем
молитвы. Смерть равняет
С ним каждого. Но человек, лишенный
Ума, становится не человеком.
Напрасно речь ему дана, не правит
Словами он, в нем брата своего
Зверь узнает, он людям в посмеянье,
Над ним всяк волен, бог его не судит.
Старик несчастный! вид его во мне
Раскаянья все муки растравил!
Растворите, во имя отца и сына и святаго духа, дверечки широкие: сам я, сватушка, двери на петле поведу, а без аминя не войду!» Тем, друг сердечный, что в свадебном деле ничего без
молитвы начинать нельзя, весь поезд, значит, аминя и ждет — да!
По сеням идет,
молитву творит и себе приговор говорит: «Идет друженька лесенкой кленовою, мостиком калиновым, берется друженька за скобочку полужоную.
Всё это время он стоял в своем чулане и молился. Прочтя все вечерние
молитвы, он теперь стоял неподвижно, устремив глаза на кончик носа, и
творил умную
молитву, духом повторяя: «Господи Иисусе Христе, сыне божий, помилуй мя».
После ужина отец Сергий стал
творить умственную
молитву: «Господи Иисусе Христе, сыне божий, помилуй нас», а потом стал читать псалом, и вдруг, среди псалма, откуда ни возьмись, воробей слетел с куста на землю и, чиликая и попрыгивая, подскочил к нему, испугался чего-то и улетел.
— Да и тут только и говорила, что гонялись все за ней, а она все
молитву творила да песком им в глаза бросала.
И дико орут во сне от страшных кошмаров и, проснувшись, долго чешутся и чавкают,
творя нарочитую
молитву против домового.
— На
молитву пора, — сказал мне Яков, — прощай! Он отошел от двери и, когда я, спустя некоторое время, взглянул в его оконце, он уже «стоял на
молитве». Его окно было завешено какими-то тряпками, сквозь которые скудно прорывался полусвет наступающего вечера. Фигура Яшки рисовалась на этом просвете черным пятном. Он
творил крестные знамения, причем как-то судорожно, резко подавался туловищем вперед и затем подымался несколько тише. Его точно «дергало».
Мужики неподвижны, точно комья земли; головы подняты кверху, невесёлые глаза смотрят в лицо Егора, молча двигаются сухие губы, как бы
творя неслышно
молитву, иные сжались, обняв ноги руками и выгнув спины, человека два-три устало раскинулись на дне иссохшего ручья и смотрят в небо, слушая Егорову речь. Неподвижность и молчание связывают человечьи тела в одну силу с немою землею, в одну груду родящего жизнь вещества.
— Аль уж в самом деле попрощаться с матушкой-то? — смеясь, молвила, обращаясь к подругам, головщица и, приняв степенный вид, стала перед образами класть земные поклоны,
творя вполголоса обычную
молитву прощения. Кончив ее, Марьюшка обратилась к матушке Виринее, чинно сотворила перед нею два уставные «метания», проговоривши вполголоса...
Смолкла Прасковья, оглядываясь и будто говоря: «Да ведь я так, я, пожалуй, и не стану реветь». Вспомнила, что корову доить пора, и пошла из избы, а меньшая сестра следом за ней. Фекла ни гугу, перемывает у печи горшки да Исусову
молитву творит.
Потому и должно вам не забывать его в
молитвах, должно
творить за него неоскудную милостыню…
— Дивен Бог во святых своих! — величаво приподнимаясь с земли, проговорил молчавший дотоле инок, еще не старый, из себя дородный, здоровый, как кровь с молоком. Низко нахлобучив камилавку черным кафтырем, обшитым красными шнурками, и медленно перебирая лестовку,
творил он шепотом
молитву. Затем, поклонясь собеседникам, пошел вдоль берега. Василий Борисыч за ним.
В часовне за часами Манефа Галактиону предложила «за
молитвы» возглашать, дневное Евангелие читать и отпусты говорить, а в келарне барину того игумна, отцу Иосифу, предоставила про́щу
творить…
— Так взаправду ты, тетенька, с крестом да с
молитвой свое дело
творишь?
Творя шепотом
молитву и перебирая лестовку, смиренно слушал отец Михаил брань и попреки паломника. По всему было видно, что он уже не хозяин, а безответный раб Стуколова.
— Я к тебе ровно к старице в келью, с
молитвой, — смеясь, сказала Фленушка. —
Творить ли метания перед честною инокиней, просить ли прощенья и благословенья?
Станет усердного святый брег Светлого Яра качать, аки младенца в зыбке,
твори мысленно
молитву Исусову и ни словом, ни воздыханием не моги о том ближним поведать…
Вынула знахарка косарь из пестера и, обратясь на рдеющий зарею восток, велела Тане стать рядом с собою… Положила не взошедшему еще солнцу три поклона великие да четыре поклона малые и стала одну за другой
молитвы читать… Слушает Таня —
молитвы все знакомые, церковные: «Достойно», «Верую», «Богородица», «Помилуй мя, Боже». А прочитав те
молитвы, подняла знахарка глаза к небу и вполголоса особым напевом стала иную
молитву творить… Такой
молитвы Таня не слыхивала. То была «вещба» — тайное, крепкое слово.
«Ложись, — говорит проводник, — ползи за мной на четвереньках…» Пополз я ни жив, ни мертв, сам
молитву творю, а дух у меня так и занимает…
Восстань, боязливый:
В пещере твоей
Святая лампада
До утра горит.
Сердечной
молитвой,
Пророк, удали
Печальные мысли,
Лукавые сны!
До утра
молитвуСмиренно
твори;
Небесную книгу
До утра читай!
По ее вестям прибежала Дарья Сергевна, прибежали все домашние — приказчики и прислуга. Прибежали и работники поглазеть-поглядеть, что приключилось с бранчливым, драчливым хозяином. Обступили домашние вкруг Марка Данилыча, стоят, охают да
молитву творят, а работники шепчутся меж собой: «А кто ж теперь будет нас рассчитывать?»
Долго после того сидел он один. Все на счетах выкладывал, все в бумагах справлялся. Свеча догорала, в ночном небе давно уж белело, когда, сложив бумаги, с расцветшим от какой-то неведомой радости лицом и весело потирая руки, прошелся он несколько раз взад и вперед по комнате. Потом тихонько
растворил до половины дверь в Дунину комнату, еще раз издали полюбовался на озаренное слабым неровным светом мерцавшей у образов лампадки лицо ее и, взяв в руку сафьянную лестовку, стал на
молитву.
Чинно, чуть слышно девицы беседу между собою ведут, шепотом
молитву творят инокини, ради отгнания «срящего беса полуденного».
Большухи, возвратясь домой,
творя шепотом
молитву, завертывали в бумажку либо в чистый лоскуток выплюнутые Софронушкой скорлупы, а те, кто сподобились урвать цельбоносных волосиков со главы или из бороды блаженного, тут же их полагали, а потом прятали в божницу за иконы вместе с хлопчатой бумагой от мощей, с сухим артосом, с огарком страстной свечи и с громовой стрелкой.
— Тихо мы жизнь провождали в трудах и
молитвах, зла никому не
творили, а во дни озлоблений на Господа печаль возверзáли, молясь за обидящих и творящих напасти.
Новых пассажиров всего только двое было: тучный купчина с масленым смуглым лицом, в суконном тоже замасленном сюртуке и с подобным горе животом. Вошел он на палубу, сел на скамейку и ни с места. Сначала молчал, потом вполголоса стал
молитву творить. Икота одолевала купчину.
— Всему свое время, возлюбленный, — сказал Егор Сергеич. — В духе пребывай, почаще на себя его сманивай постом,
молитвой и песнопеньем, — проговорил учительно Денисов. — Паче же всего пророчествуй в назидание верных. И сам принимай пророчества, внимай им и
твори по их повелениям. Тем душу сохранишь и закон исполнишь. Но теперь пока до будущей беседы… Обо многом надо мне потолковать с братцем Николаюшкой. Теперь потолкуем келейно, а после и с тобой, возлюбленный, побеседую. И на соборе поговорим.
Снял Мартын с своей седой головы порыжелый шлык, положил на себя широкий крест и стал
творить краткую
молитву, а вокруг него, крестяся, вздыхая и охая, зашевелились мужики, и на том самом месте, где бил в груду Мартынов лапоть, высился уже длинный шест и на нем наверху торчал голый коровий череп.
Письмо подают. Взглянул, зарычал аки лев… Зеркала да окна звенят, двери да столы трещат. Никто не поймет, на кого гнев простирает. Все по углам да
молитву творят…
Назаровна. Старец, может,
молитву творит и душу богу отдает, а они, нечестивцы, друг дружку задирают да слова разные… Срамники!
Савва. Пущай глядит, богомолочки!
Молитву творите, глаз и не пристанет…
Поселяне считали Ермия способным
творить чудеса. Он им этого не говорил, но они так верили. Больные приходили, становились в тени его, которую солнце бросало от столпа на землю, и отходили, находя, что чувствуют облегчение. А он все молчал, вперяя ум в
молитву или читая на память три миллиона стихов Оригена и двести пятьдесят тысяч стихов Григория, Пиерия и Стефана.